Лебедянские Робин Гуды и другие атаманы.
Исстари и вплоть до Генерального межевания при Екатерине Великой территория Лебедянского уезда не уступала иной нынешней области. В истории его немало славных страниц. Но хранит она и память о разбойниках, которые вволю погуляли в этих местах, начиная с весьма отдаленных времен.
К примеру, на хорошо накатанной прямой дороге, что с берегов Дона через село Большие Избищи вела к укрепленному домонгольскому поселению на берегу реки Воронеж, известному как Доброе городище. Так вот, на дороге этой сильно пошаливали, Богатые путники и караваны с диковинными товарами подвергались нападениям, или, выражаясь славами старинных источников, «всякие тати и разбойные люди не давали им свободного прохода».
После великого монгольского разорения, когда жителей обложили непомерной данью, иные из них скрылись в лесах, Они охотились и за татарскими баскаками, и за их русскими пособниками. Добро отнимали, освобождали угонявшихся на чужбину крестьян. А простой люд поначалу старались не обижать. Зато с чужаками не церемонились — не только грабили, но и порой жестоко убивали, выставляя трупы напоказ там, где много народу, на перекрестках дорог. Такие вот то ли Робин Гуды, то ли партизаны какого-нибудь XIII века. Как раз к тому времени относятся события, связанные с полным уничтожением групп баскаков вблизи Больших Избищ, у Добровского городища, в районе будущей Паройской пустыни. В отместку захватчики разрушили помянутые поселения.
Легенды о смелых лебедя неких атаманах передавались из поколения в поколение. В конце XVIII — начале XIX веков любители старины удосужились их записать. Особенно любопытны истории краеведа А. Киреева, опубликованные в -Памятной книге Тамбовской губернии за 1865 год». Есть интересные материалы на сей счет и в Тамбовском областном госархиве.
В наших краях до сих пор помнят имена атаманов Кунама, Руса, Тяпки, На я на, Та раса, Волдыря, Кудеора и других. В документах и преданиях не раз называют атаманшу Анну. Судя по всему, действовали все они по-разному. Кто-то мстил захватчикам, а кто-то просто считал разбой делом более приятным и доходным, чем честный труд, и никого не щадил.
Кунам жил в районе Лебедяни и контролировал территорию на востоке, простирающуюся далеко за Доброе. На западе он проникал до земель нынешней Тульской области. У него были дети, жена, которую он выкрал вместе с подругами из гарема хана Ахмата. Первую красавицу атаман взял себе, других отдал товарищам. После удачного грабежа атаман и его люди устраивали пир на весь мир. Захваченных важных пленников раздевали донага, подпоясывали бечевой и заставляли плясать под оркестр дударей. Натешившись, «гостей» отправляли в подвал, где они томились, ожидая, когда за них привезут выкуп.
У Кунама было два сына — младший, по имени Рус, и старший, по прозвищу Тяпка. Тяпка означает рубака. Это имя было широко распространено на Руси вплоть до середины XVIII века.
Тяпка, говорится в легенде, отличался необыкновенной силой. Онякобы еще в детстве запросто сворачивал в трубку медные и серебряные тарелки, разламывал подковы и легко отламывал дужки у двухпудовых гирь, а в юности останавливал на скаку самого горячего коня, любил кулачки и борьбу. Однажды, вызвав на борьбу татарского богатыря, Тяпка нечаянно «повыдергал ему руки и ноги».
Есть, впрочем, мнение, что разбойников по имени Тяпка было несколько, они даже жили в разные времена. Так, например, лебедянский краевед К. Плотникова доказывает, что в «XIV веке некий Тяпка, посланный Иваном Калитой к хану Узбеку с богатыми подношениями, скрылся в пределах Рязанского княжества и на берегу Дона, в том самом месте, где стоит Лебедянь, основал разбойничью общину».
В отличие от брата, Рус большим здоровьем не отличался, но обладал незаурядным умом и коварством. Рассказывали, что он владел гипнозом и мог привезти в свой стан богатый караван в сопровождении сотни татарских воинов.
Кунам учил наследников разбойному ремеслу. В любую погоду выводил их по ночам на большую дорогу. В старости отец пал в битве с монгольским нойоном, вонзившим в него острое оружие. Но у Кунама еще хватило сил, чтобы снести голову могучему сопернику. По преданию, похоронили смелого атамана в Волотовой могиле. Копая углубление для тела, разбойники наткнулись на бесчисленные драгоценности. Но грабители ничего не взяли, а все закопали вместе со своим предводителем. По другим легендарным версиям, Тяпка и Рус «со товарищи» насыпали для отца большой курган в десяти верстах от Лебедяни на правой стороне Красивой Мечи при впадении ее в Дон, неподалеку от Волотовой могилы».
Место Кунама занял Тяпка. Он перенес свое становище на высокую, поросшую лесом, труднодоступную обрывистую каменную гору, впоследствии получившую его имя. К середине XIV века Тяпка и Рус крестились и, раскаявшись, передали большую часть богатств пустыннику Петру на строительство Троицкого монастыря.
По окрестностям старинного шляха от Лебедяни до Доброго долгое время промышлял некто Бай, потом вытесненный соперниками. Он ушел со своей шайкой реки невдалеке от нынешних Грязей, первоначального базирования люди назвали Баева гора. Из сочетания этих слов произошло название реки и населенного пункта, именуемых теперь Байгорой.
Старики когда-то рассказывали, что эти места получил во владение проштрафившийся московский феодал Бурцев. Он захватил много земли, поставил дозорные вышки и высылал вооруженные посты на дороги. Для борьбы с разбойниками к нему прибыли правительственные войска. Силы оказались неравны, и лебедянцы ушли в глухие леса у Таволжанки.
Там они вырыли подземелье с многочисленными ходами и выходами. Главный ход снабдили сложным лабиринтом. Разбойничье гнездо пополнили бежавшие от помещиков крепостные крестьяне из Москвы и Рязани. Среди них было много отъявленных злодеев. Баевцы любили рассеивать песок на дорогах, заставляя это делать пленников. По следам на песке можно было определить направление движения путников и пуститься вдогонку. Несчастных обирали до нитки, над ними издевались, а потом приводили к таволжанским ключам. Под высоким обрывистым берегом синел бездонный омут. У самого края разбойники ставили повозки с людьми и с остервенением пороли езжалыми кнутами перепуганных лошадей…
Наян и Тарас «жили в двух верстах от Доброго». Тогда еще крепости там не было, люди обосновались в лесной деревне. Краеведу Кирееву в XIX веке старики показывали два высоких кургана, уверяя, что внутри них были жилища разбойников. Еще говорили, что ими пользовались архаровцы атамана Федора Колчееа во времена Степана Разина.
Тараса считали не только татем, но и страшным колдуном, державшим в ужасе всю округу. Разостлав на реке епанчу, он садился на нее и плыл к прибрежным селениям, о еду, одежду, питие и девушек. Размести: ной епанче, он уплывал обратно, а люди обязаны были приветливо махать ему руками вслед.
Жители неоднократно обращались за «подмогой» в Москву, откуда приходили хорошо вооруженные отряды. Но чародей колдовал, и воины, вместо того чтобы стрелять по разбойникам, убивали самих себя. Раздраженный Тарас грабил все безжалостнее, он устраивал пожары и массовые расправы. Справиться с ним служилым решил помочь священник из Лебедянского села Романове. В одном из столкновений с шайкой он зарядил пищаль оторванной от рясы медной пуговицей и, осенив себя крестным знамением, с первого выстрела уложил негодяя…
А вот Наян с берегов Красивой Мечи и вправду напоминал Робин Гуда: грабил богатых и не оставлял в беде простой народ…
Кудеяр, о котором сложили столько песен и легенд, предводительствовал целой армией грабителей. Жил он между селами Владимирское и Чудовское в укрепленном стане. Краеведы XIX века видели еще хорошо сохранившиеся фундаменты и валы Кудеяра. Его городком, перебив впоследствии разбойников, завладели казаки из Доброго городища.
После образования централизованного государства московские цари начали решительную борьбу с засильем разбойников.
Игорь Ветловский. Липецкая газета. Февраль 2008.