19 сентября 1825 г. группой помещиков-коннозаводчиков в уездном городе Лебедяни Тамбовской губернии был создан общественный ипподром и впервые в России положено начало регулярным испытаниям лошадей скаковых и беговых пород.
С 19 октября 1826 г. здесь же приступило к официальной деятельности первое в стране скаковое общество, которое вскоре начало разыгрывать собственные, частные и императорские призы на различных дистанциях. Именно этот провинциальный город дал мощный толчок развитию отечественного коннозаводства и фактически определил будущее столь престижных и популярных соревнований во всей стране.
Появление скакового общества в Лебедяни было вполне закономерным явлением – здесь проводились крупнейшие в России ярмарки, собиравшие огромное количество коннозаводчиков, частных покупателей и армейских ремонтеров. Всего в городе в разное время было до 4-х ярмарок, приуроченных к храмовым праздникам. Широкое развитие торгов началось с середины XVIII в. когда в стране произошло массовое увлечение частным коннозаводством. А.Т. Болотов в 1795 г. писал: «Славная наша Лебедянская ярмарка была в сей год отменно многочисленна, и съезд на нее дворянства был превеликий; и лошади были дешевы». В начале – середине XIX в. ярмарки испытывают время особенного расцвета, во многом предопределившего историческую судьбу города. Ежегодно в Лебедянь привозилось различных товаров на сумму не менее 10 млн. рублей, а оборот составлял около 5-6 млн. Примерно четверть объема продаж обеспечивалось конной торговлей: сюда приводилось от 20 до 30 тыс. лошадей и продавалось более половины.
Ярмарки спровоцировали не только появление скакового общества, но и устройство регулярных хозяйственных выставок, создание не менее известного сельскохозяйственного общества, сформировали архитектурно-планировочный облик города, большей частью сохранившийся до настоящего времени. Все это позволило Лебедяни стать не только торгово-административным, но еще и значимым культурным центром российской провинции. Во время проведения ярмарок население города увеличивалось почти в три раза!
Справедливости ради следует сказать, что Лебедянские скачки не были самыми первыми конными испытаниями в истории России. Впервые их начал проводить в Петербурге и Москве граф А.Г. Орлов-Чесменский. В середине 1790-х гг. он оборудовал скаковой круг длиной 2 версты 60 саженей на московском Донском поле, где по два-три дня в месяц, с мая по июль устраивались скачки на денежные заклады. Испытания рысистых лошадей А.Г. Орлов-Чесменский проводил зимой у своего дома на Большой Калужской улице и на льду Москвы-реки. Со смертью графа в 1807 г. испытания прекратились, а после 1812 г. проводились «от случая к случаю».
Идея возобновления скачек, после почти 20-ти летнего перерыва, впервые возникла у небогатого и малоизвестного тогда помещика Павла Николаевича Мяснова. В своей книге «О конских ристаниях и скаковых лошадях» (1824 г.) он доказывал, что организация испытаний крайне необходима как средство к улучшению коннозаводства в целом, а в качестве места их проведения предлагал Лебедянь в «центре Российских заводов находящуюся».
19 сентября 1825 г. во время проведения Покровской ярмарки в Лебедяни состоялись первые испытания скаковых лошадей, организованные по подписке группой молодых помещиков и гвардейских офицеров. Инициатива принадлежала уже упомянутому П.Н. Мяснову и его приятелям П.С. Муравьеву, Д.П. Воейкову и И.П. Петровскому. Они опахали скаковой круг сохой, сравняли в некоторых местах землю и вбили два столба – выигрышный и флажный. Жена Мяснова собственноручно скроила первую жокейскую куртку и картуз ездоку. Первая выигравшая скачку была кровная кобыла Альзира П.Н. Мяснова, второй пришла серая Поликана И.П. Петровского.
Успех этих скачек заставил инициаторов задуматься об их проведении на регулярной основе. Сразу же «составилось огромное по подписке общество», пожелавшее тут же избрать своим председателем Мяснова. Но он отклонил это, сказав, что для составления общества нужно разрешение правительства, и, ввиду подозрительности относительно всяких обществ, нужна осторожность. Он же и указал на шталмейстера Николая Александровича Лунина, «влиятельного человека в высших петербургских сферах» и тоже увлеченного коннозаводчика.
Не откладывая дела, П.Н. Мяснов с товарищами подготовили проект Устава скакового общества и обратились с ним к Лунину. Последний передал Устав на рассмотрение управляющему Министерством внутренних дел В.С. Ланскому, который представил его 3 августа 1826 г. на заседание Комитета Министров. Резолюция была следующей: «Комитет, усматривая, что учреждаемое в городе Лебедяни Скаковое Общество предполагает для себя целию содействовать распространению в России лошадей отличнейших пород и улучшению конских заводов вообще, полагал: дозволить существование сего Общества, испросив на то Высочайшее соизволение». На следующем заседании Комитета Министров, состоявшемся 17 августа, было объявлено, что Его Величество государь-император Николай I на представленной записке написал собственноручное повеление: «Справедливо». Рассмотрение и одобрение Устава общества поручалось Генерал-губернатору А.Д. Балашову, который внимательно изучил документ и 19 октября 1826 г. утвердил его.
Для обеспечения проведения скачек, общество предполагало «преимущественное обратить внимание на составление капитала, с коего проценты…употреблялись бы на призы». Источниками финансирования капитала были: ежегодные взносы действительных членов, единовременные пожертвования участников соревнований и почетных членов, оплата выдаваемых дипломов, проценты за полученные призы и выигранные закладные суммы, различные штрафы, средства от реализации журнала скакового общества и т.д. Весьма интересным был § 6 устава, который сегодня мы бы назвали социально значимым. Общество предполагало принять «деятельнейшие меры к разведению в России у крестьян великорослых лошадей, подобных английским фурным», для чего «приобретет жеребцов и будет употреблять их к приплоду».
Руководство скакового общества состояло из президента, распоряжающегося на собраниях; секретаря, ведущего всю канцелярскую работу; казначея, имеющего под своим хранением капитал общества и обеспечивающего всю хозяйственную деятельность, включая устройство скакового круга и галерей для зрителей. На заседаниях действительные члены «занимаются рассуждениями о скачках, количестве призов и награждений, дистанциях, правилах для ездоков и проч.». Устав определял преимущественно организационную сторону деятельности общества. Практические же условия проведения испытаний разъяснялись «Правилами для скачек и ездоков». В них, прежде всего, утверждалось, что «скакать могут вообще всякой и на всякой лошади, какой бы породы она не была», за исключением меринов.
Дистанции в зависимости от категории лошадей были в 2, 3, 4 и 6 верст, а для испытаний рысистых пород лошадей, дистанции строго не устанавливались. Судьи (3 человека) обычно назначались из числа действительных членов общества, «коих лошади в сей скачке не участвуют». Один из судей соревнований «пускает лошадей», а два других, находясь в 50 саженях от места старта, наблюдают за тем, чтобы лошади были поставлены равно и по жребию, «с места пошли все в один раз», скакали круг налево и т.д. Кроме судей, по всей дистанции скакового круга размещались другие члены общества для наблюдения за тем, чтобы ездоки «один другого не притеснял, чужую лошадь не бил и дорогу не перебивал
К сожалению, мы не имеем подробного описания Лебедянского скакового круга. Известно, однако, что Н.А. Лунин за собственный счет выкупил землю для него, выстроил дом заседаний общества, конюшни для временного содержания участвующих в испытаниях лошадей. Ипподром располагался на левом берегу реки Дона на Поповом поле, там, где сейчас корпуса экспериментально-консервного завода «Лебедянский». Параметры Лебедянского бегового круга нам известны: это была конфигурация из двух прямых линий по 209 саженей и двух полукруглых заворотов по 13 саженей (всего чуть менее одной версты). С южной внешней стороны круга располагалась галерея для зрителей, справа от галереи напротив судейской беседки (вышки) был вкопан призовой столб и за ним на расстоянии около 50 саженей располагался так называемый флаг, фиксирующий максимально допустимое отставание от победителя остальных лошадей. Интересно, что каждая сторона круга имела свое название. Южная называлась «нагорной», т.к. в направлении движения лошадей имела небольшой подъем в гору, северная называлась «подгорной» или «Донской», т.к. тянулась по направлению к реке.
Первое заседание Лебедянского скакового общества, на котором присутствовало 13 человек, состоялось 9 мая 1827 г. Наряду с общими вопросами по организации предстоящих скачек, были избраны почетные члены общества, президентом был утвержден Н.А. Лунин, секретарем П.Н. Мяснов и казначеем С.П. Муравьев. Скачки начались в праздник Вознесения, который в тот год приходился на 12 мая и продолжались около недели. Вход для благородных зрителей на галереи был бесплатным – по пригласительным билетам общества, а городские обыватели и прочие податные сословия, наблюдали зрелище из-за ограды ипподрома или с высокого правого берега Дона, откуда открывалась широкая панорама соревнований. Для посетителей существовали определенные правила: им не разрешалось входить за решетку круга, «брать с собою собак и не иметь развернутых зонтиков во время скачек, дабы не пугать скачущих лошадей».
Первые два года призы разыгрывались только на пяти дистанциях: 6 верст с перескачкой на приз графа А.Ф. Ростопчина, 2 версты на приз Лебедянского скакового общества, 2 версты с перескачкой на приз Н.А. Лунина, 6 верст на приз братьев Воейковых, 6 верст с перескачкой на приз Лебедянского скакового общества. На майских скачках 1827 г. отличился серый жеребец Анубис графа А.Ф. Ростопчина, который выиграл приз Лебедянского скакового общества на дистанции 6 верст с перескачкой. Со следующего года вне конкуренции был рыжий Берфут завода И.П. Петровского, на котором скакал известный ездок Ефим Иванов.
Об этом уникальном жеребце стоит рассказать подробней. Берфут родился в 1825 г. от выписанных из Англии кровных скакунов Интерпретера и Виндлас. В возрасте трех лет 19 сентября 1828 г. он впервые выиграл в Лебедяни подписку на 250 руб. ассигнациями. В 1829, 1830 и 1831 гг. взял все весенние и осенние золотые медали и серебряные кубки Лебедянского скакового общества, не оставив ни шанса другим лошадям! В 1836 г. ему была выдана от общества золотая медаль с надписью: «Берфуту, за отличие на скачках первого десятилетия». Прославился он и как отличный производитель, среди потомства такие известные скакуны, как Рогдай, Славянин, Гектор, Воевода, призовая рыжая кобыла Лебедянь и другие.
Деятельность организаторов испытаний практически сразу же привлекла огромное внимание коннозаводчиков и охотников. С 1829 г. количество дистанций и призов увеличилось, появились новые частные и императорские призы. В эти годы на Лебедянском скаковом кругу блистали жеребцы Постоянный Д.П. Воейкова, Хлопец графа А.Ф. Ростопчина, Мемнон и Астроном Ф.С. Мосолова, кобылы Лампада П.Н. Мяснова, Гармония И.П. Петровского.
В 1832 г. благодаря организаторским усилиям рязанских помещиков братьев А.М. и Н.М. Кормилицыных в состав Лебедянских испытаний были включены соревнования рысистых лошадей. Первый разыгранный в России приз для рысистых пород завоевал пятилетний серый жеребец Колдун С.П. Терпигорева, купленный после этой победы В.П. Воейковым. Последний выставил его на испытания и в следующем году, но в это время на беговой круг вышел непобедимый гнедой Бычок.
Бычок родился в 1824 г. в заводе В. И. Шишкина от молодого Атласного и Домашней и был продан сначала купцу И.Н. Рогову, а затем Н.Е. Смесову. Бежал без поражений в Лебедяни с 1833 по 1835 г., победил Императорский приз в 1833 г. и установил тремя годами позже в Москве абсолютный рекорд на дистанции 3 версты — 5 минут 45 секунд! В том же году за немыслимую сумму в 36 тыс. руб. ассигнациями и после долгих уговоров владельца, Бычок поступил в Покровско-Рубцовский завод Д.П. Голохвастова под Москвой.
С самого начала большинство Лебедянских призов брали орловские рысаки, рожденные в Хреновском заводе наследницы А.Г. Орлова-Чесменского и Алексеевском заводе В.И. Шишкина в Воронежской губернии. В 1833-1840 гг. это были серый Лебедь, который в 1836 г. проиграл Бычку всего одну секунду, но в следующем году установил новый рекорд на дистанции три версты – 5,44, гнедой Хан, серый Самец В.П. Воейкова, рыжий Летун И.П. Безсонова, караковый Постоянный А.М. Кормилицына. В конце десятилетия отличные результаты показали гнедая кобыла Касатка В.Н. Воронцова-Вельяминова, Атласный В.И. Шишкина и Немка И.Н. Лермонтова.
В 1836 г. Лебедянское скаковое общество торжественно отметило свое первое десятилетие, а президент Н.А. Лунин констатировал «полный успех действий общества в предположенной им цели».
«Пожертвованиям гг. членов, — писал он, — дано истинное направление улучшению коннозаводства, и Общество достигло возможного успеха, сколько в умножении числа охотников, так равно и числа скаковых лошадей». Отмечая достижения коннозаводчиков, выяснилось, что больше всего призов на Лебедянских скачках взяли лошади Ф.С. Мосолова, в честь которого была выбита золотая медаль с его именем.
В начале второго десятилетия Лебедянского скакового общества полный список его действительных членов был следующий: Бессонов И.П., граф Бобринский А.А., Бухвостов Н.И., Воейков В.П., Воейков Д.П., Воейков Н.П., Голохвастов Д.П., Дмитриев Н.Д., Домогацкий Н.Д., Дьяков А.Н., Жихарев А.В., Жихарев С.П., Киреев В.Н., князь Лопухин П.П., Лунин Н.А., Муравьев С.П., Муромцев М.М., Мяснов П.Н., Ниротморцев А.А., Петровский И.П., Пушкин И.А., Сабуров А.И., Савельев Я.П., Скорятин Я.Ф., Стахович А.И., Татаринов П.М., Титов П.Н., Федцов А.Н., Хвощинский И.А., Черемисинов А.С., Шишков Н.П. Почетными членами общества были избраны: Александров П.К., Васильчиков И.В., граф Виельгорский М.Ю., граф Воронцов М.С., князь Гагарин Н.С., Демидов П.Н., Исленьев Н.А., граф Левашов В.В., Мальцов С.И., Мосолов Ф.С., принц Ольденбургский П.Г., Пашков М.В., граф Толстой А.Н., Чертков И.Д., граф Шереметьев Д.Н.
Стали разыгрываться и новые призы, которых уже было три группы: императорские (6 дистанций), Лебедянского скакового общества (4 дистанции) и частных лиц (С.Е. Спакойского-Францевича, графа А.Ф. Ростопчина, Н.А. Лунина, графа А.Н. Толстого, г-жи Шарыгиной, братьев Воейковых, всего на 7 дистанциях).
Можно представить себе, какие страсти бушевали на состязаниях, каким вниманием пользовалась Лебедянь в среде коннозаводчиков и просто любителей этих быстроногих животных! Президент Лебедянского общества восторженно писал графу М.С. Воронцову: «…Из сведения препровожденного мною к Вашему Сиятельству о скачках Лебедянских не сомневаюсь, что вы изволите разделить душевное мое удовольствие, видя дело собственно мною начатое с таким успехом продолжающееся и которое без сомнения будет иметь полезнейшие результаты. Наша Лебедянская скаковая неделя, которою я уже не мог пользоваться пять лет по делам службы, напомнила мне конечно не Ньюмаркет, Эпсом и Донкастер, но право лучше скачек в нынешнем году в Аскодгисе и Иорке, — представьте себе, ежедневно на кругу 33 кровных скакуна, 6 английских тренингрумов и жокеев – сердце радуется!».
В 1840 г. впервые введен императорский приз для тяжеловозов в размере 286 руб. серебром. По условиям этого испытания, лошадь трогалась с места в дрогах весом 28 пудов, нагруженных 100 пудами груза и, по мере движения, дополнительно добавлялось по 2 пуда через каждые 5 саженей. Первым победителем стал 5-ти летний чалый жеребец Могучий завода Н. Иевлева. Он прошел безостановочно 152 саженей с весом 192 пуда (более 3-х тонн).
К сожалению, мы не обладаем подробными сведениями о деятельности скакового общества во второй половине 40-х – первой половине 50-х гг. XIX в. Известно, однако, что в период с 1847 г. по 1857 г. в Лебедяни было испытано 266 скаковых лошадей, 77 рысистых, 55 тяжеловозов и 16 троек. Скачки и бега устоялись и происходили, видимо, вполне размеренно и планомерно. В состав общества к этому времени вошли М.А. Стахович и его брат А. А. Стахович, С.Е. Спакойский-Францевич, В.Н. Ладомирский, М.Ф. Петрово-Соловово, князь В.А. Черкасский, князь Е.А. Черкасский, И.А. Раевский, С.М. Глебов. Возможно, членами общества также стали А.П. Ахматов, С. Вельяминов, князь Н.Н. Гагарин, В.К. Карнович, Н. Карчагин, А.С. Хомяков, Ф.М. Циммерман.
Большая часть почетных и действительных членов Лебедянского скакового общества оставила заметный след, как в местной, так и общероссийской истории. Они составляли цвет российского дворянства и купечества, гордость военной, политической и художественной культуры Отечества. Отмечая это, первый историограф скачек Д.Д. Оболенский писал:
«В скаковое общество было нелегко попасть; кроме избранных и громких имен, в нем почти других не встречалось… Многие члены Лебедянского общества были передовыми людьми, не только по отношению к спорту, но и в экономическом, да и политическом отношениях».
Расскажем о некоторых из них. Президент Лебедянского скакового общества, тайный советник Николай Александрович Лунин (1789 – 1848) родился в семье председателя Московского опекунского совета А.М. Лунина и был двоюродным братом известного декабриста М.С. Лунина. В 1833 г. он назначен членом (а затем и председателем) Комитета о коннозаводстве Российском и главным директором Управления военно-конских заведений. Будучи крупным помещиком, Н.А. Лунин владел собственным конным заводом в с. Иваново Кирсановского уезда Тамбовской губернии и регулярно выставлял лошадей на соревнования в Лебедяни, Москве и Туле. Деятельность Н.А. Лунина и его авторитет в профессиональной среде были высоко отмечены современниками. В.И. Коптев писал: «Эти громадные труды, непонятные для людей, непосвященных в подробности этого дела, тем не менее, оценены всеми, занимающимися рационально коннозаводством и имя Лунина пребудет незабвенно в истории нашего коннозаводства!».
Секретарь Лебедянского скакового общества Павел Николаевич Мяснов (1793 – после 1866) родился в с. Лобынском Тульского уезда в небогатой дворянской семье. Под влиянием своего соседа по имению, известного коннозаводчика П.С. Муравьева, стал заниматься выдержкой лошадей и ставить различные опыты по их тренировке, содержанию и лечению. После учреждения Лебедянского общества, П.Н. Мяснов был его бессменным секретарем почти 13 лет, занимая одновременно ту же должность и в Московском скаковом обществе. В 1839 г. стал вице-президентом Тульского общества конских ристаний.
В 1844 г. поступил в звание корреспондента Комитета государственного коннозаводства и стал писать статьи для «Журнала коннозаводства». Его перу принадлежат популярные в свое время книги, изданные в Москве: «О конских ристаниях и скаковых лошадях» (1824 г.), «О воспитании скаковых лошадей в России и о приготовлении оных к скачке в отношении возможности общего улучшения всех видов коннозаводства в государстве» (1833 г.) и «Опыт теории коннозаводства» (1845 г.).
Действительный член общества Ипполит Петрович Петровский (1796 – 1875) был очень богатым человеком своего времени. Его конный завод, расположенный в Веневском уезде Тульской губернии считался самым крупным в России, общее число лошадей в нем достигало 800 голов, из которых только чистокровных маток было 150. Один из первых и наиболее деятельных членов Лебедянского скакового общества, на протяжении многих лет, начиная с 1825 г., его лошади неизменно были в числе призеров скачек. В.И. Коптев также отмечал у И.П. Петровского «его опытность в скаковом деле, оправданную столькими успехами на ипподромах, его зоркий взгляд на лошадь и, наконец, основательное изучение английского скакового коннозаводства, так что он даже знает на какой странице и строке находится приплод всякой замечательной английской матки в таком-то году, хотя бы это было и за 100 почти лет ».
Действительным членом общества был Дмитрий Петрович Воейков (1780-1876), также один из организаторов Лебедянского скакового общества, выставлявший своих лошадей еще на первых скачках 19 сентября 1825 г. Принимал непосредственное участие в составлении устава, в 1840-х гг. замещал президента Лунина, после смерти которого, занял его должность. Владел крупным конным заводом в Козловском уезде Тамбовской губернии. Вместе со своими братьями Василием и Николаем учредил приз своего имени на дистанции 6 верст с перескачкой.
Лебедянский опыт спровоцировал появление многочисленных аналогичных обществ по всей стране. Основным идеологом и инициатором распространения централизованных испытаний лошадей, как мы уже отмечали выше, был П.Н. Мяснов. «Учреждение постоянных и значительных призов, — писал он, … есть зерно коннозаводства в России».
Через три года после организации Лебедянского скакового общества, в 1829 г. аналогичные организации появились в Екатеринославле, Херсоне, Симферополе и Кишиневе. В 1831 г. скаковое общество «составилось» в Москве, а в 1833 г., благодаря стараниям генерал-губернатора Новороссии графа М.С. Воронцова, в Одессе. В 1834 г. было учреждено Московское общество охотников рысистого бега, построившее ипподром на Ходынском поле. В 1837 г. по приглашению московского генерал-губернатора Д.В. Голицына, П.Н. Мяснов рядом с Ходынским беговым «разбил» скаковой круг. В феврале 1839 г. началась деятельность Тульского общества конских ристаний, которое приступило к проведению в июле скаковых, а в августе месяце рысистых испытаний. В 1838 г. Высочайше утверждены беговые и скаковые общества в Тамбове и Воронеже, чуть позже в Козлове и Царском Селе. К 1845 г. в России насчитывалось уже 12 регулярных ипподромов, главнейшими из которых были (в порядке значимости) — Лебедянский, Тульский, Московский и Царскосельский, т.к. именно там разыгрывались наиболее престижные императорские призы.
Лебедянское скаковое общество прекратило свое существование, вероятно, после 1861 г. Как следует из отчета родственного ему сельскохозяйственного общества, на состоявшихся в 1859 г. испытаниях не присутствовало ни одного действительного члена. Следующий год также показал, что «скачки и рысистые бега в Лебедяни ничтожны». Причина прекращения деятельности скакового общества состояла в том, что сама Лебедянь к тому времени потеряла статус общероссийского торгового центра. В ожидании приближающейся крестьянской реформы многие помещики, вкл. коннозаводчиков, «выражали неуверенность в хозяйственной деятельности», что вскоре сказалось на уменьшении числа заводов. «Патриархальные отношения рушились, — писал Д.Д. Оболенский, — и стали совсем невозможными. При незначительности призов в начале 60-х годов владельцы конных заводов не могли платить значительного жалования своим наездникам… Многие заводчики не водили лошадей даже на призы, многие оставались без ездоков совсем; хаос был полный… Одним словом, старые отношения порвались, а новые еще не установились».
Другой причиной прекращения деятельности Лебедянского скакового общества стало то, что ушли из жизни одни и состарились другие подвижники скакового и рысистого дела, стоявшие у истоков Лебедянского общества. Умер тайный советник Н.А. Лунин, доживал свой век в Торопецком уезде Псковской губернии П.Н. Мяснов, олицетворявший «живое предание о скаковом деле», почти разорился И.П. Петровский, проживавший в своем полуразвалившемся доме за Тверской заставой в Москве. Новые устроители не смогли адаптироваться к изменившимся экономическим условиям и обеспечить интерес к Лебедянским испытаниям. Говоря современным языком, они проиграли в конкурентной борьбе с другими, более гибкими и финансово устойчивыми предприятиями. А таковые в Российской империи еще оставались, не давая состязаниям лошадей и отечественному коннозаводству развалиться окончательно.
Кривошеин Н.В.