ВОСПОМИНАНИЯ УЧАСТНИКА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ МАЙОРА МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ
ДМИТРИЕВОЙ АННЫ СТЕПАНОВНЫ
22 июня 1941 г., в день начала войны, я студентка IV курса Томского медицинского института, сидела в библиотеке и готовилась к экзаменам по немецкому языку.
Уже через несколько дней работала мед.сестрой в развёрнутом военном госпитале, где проработала до гос.экзаменов следующего года. За этот год приходилось совмещать учёбу в институте днём и ночные дежурства в госпитале. Была активным донором. Эшелоны с ранеными прибывали в далёкий Томск еженощно. Их надо было разгрузить, оказать необходимую помощь. Редкую ночь удавалось вздремнуть.
Как все советские люди, мы, студенты-медики, были охвачены только одним желанием – скорее влиться в ряды Советской Армии, и принять непосредственное участие в её героической борьбе с фашистами.
Наконец 15 августа 1942 г. был сдан последний гос.экзамен. Срочно получены в институте и военкомате соответствующие документы. На другой день, весь наш выпуск был погружен в эшелоны. На узловой станции Тайга наши эшелоны пошли в разные стороны – на запад и на восток. То что эшелон, в котором ехала я, двигался в противоположном от фронта направлении, означало, что нам предстоит какая-то иная военная судьба. Так оно и случилось. Нас привезли в Забайкалье, в город Читу.
Санитарное управление Забайкальского фронта направило меня на службу в Отдельный Учебный стрелковый батальон 103 стрелковой дивизии в качестве врача батальона.
Само наименование батальона говорит о его назначении – обучение и выпуск младшего командного состава. От зари до зари шёл учебный процесс в полевых условиях в виде стрельб, учений, марш-бросков, караулов, строительства траншей и противотанковых рвов. Тревоги, тревоги…
В любом случае я, врач батальона, была с солдатами-курсантами, деля с ними все тяготы. Немного о самом Забайкалье – это однообразное степное раздолье чередуется с песчаными сопками, чуть-чуть поросшими колючей травой. Сопки вызывают уныние, так похожи одна на другую. Земля каменистая, вся в выбоинах, трещинах, кочках и простой солдатской лопате не поддаётся при её рытье. Бывает, что в ясную погоду, когда солнце нещадно жжет, и при температуре в 50 градусов всё это может стать настоящим адом из-за суховеев, которые могут дуть неделю, две, месяц. Их может остановить только дождь. А зимой сильные морозы, пурга. Был случай в батальоне, когда солдат замерз, не дойдя до землянки десяток шагов из-за отсутствия видимости. Это произошло 1 мая 1944 г. Вот в таких условиях наши солдаты-забайкальцы несли службу четыре года. Извилистые противотанковые рвы тянутся на десятки и сотни километров. Траншеи и окопы встречались на каждой сотне шагов. Нашим жильём были землянки. С водой и топливом было плохо, свежих овощей не было. И, несмотря на такие трудные условия жизни, медицинская служба батальона успешно вела предупреждение инфекционных заболеваний, дистрофии и цинги.
В Забайкальских войсках ни на минуту не ослабевала напряжённая ситуация. Японцы бряцали оружием. Наши войны понимали, что Вторая Мировая война не завершится, пока не ликвидируются противоречия, возникшие в результате захватнической политики Японского империализма.
Японское правительство, игнорируя пакт о нейтралитете, 22 июня 1941 г., обсудило план нападения на Советский Союз (план Канто-Куэн). По этому плану – «Приморье должно быть присоединено к Японии, районы, прилегающие к Манчжурской империи, должны быть включены в сферу влияния этой страны, а Транссибирская железная дорога должна быть отдана под полный контроль Японии и Германии, причём г.Омск будет пунктом разграничения между ними…» и «Отложенное в 1941 г. нападение на Советский Союз затем приурочивалось к падению Сталинграда.» (Это выписка из показаний подсудимых на Международном процессе главных военных преступников в Токио.)
9 мая 1945 г. мир ликовал: окончилась величайшая битва с фашистской Германией.
Наш батальон восторженно встретил Победу во время проведения очередных учений. День был тёплый, солнечный.
После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии, Япония оказалась единственной великой державой, которая всё ещё стояла за продолжение войны.
Скрытно, через всю нашу страну с запада на восток, пронеслась лавина воинских эшелонов 2-го Украинского фронта, с танками, орудиями, самолётами, автомашинами, полевыми кухнями и другими грузами на плацдармы Забайкальского фронта.
8 августа 1945 г. наше Советское правительство заявило, что с завтрашнего дня, т.е. с 9 августа, Советский Союз считает себя в состоянии войны с Японией.
Отдельный Учебный стрелковый батальон 275 стрелковой дивизии, где я продолжила дальнейшую службу, был на исходных рубежах к концу дня 8 августа. Ночь была очень тёмной – своей руки не видать. Вначале заработала артиллерия, била по укрепрайону. Затем пошли танки. Земля под ногами буквально содрогалась от несметных сил какие двигались вперёд. Пошёл и наш батальон. При рассвете открылся необозримый степной простор. Мы вступили в отроги пустыни Гоби.
В полдень солнце печёт нещадно и тихо. Озеро, к которому мы стремились попасть до большого привала, высохло. Вода из него испарилась и на месте его поблёскивала, солончаковая, растрескавшаяся лысина. Воды во фляжках бойцов почти не осталось, а знойный день впереди. До ближайшего колодца, по карте, было 45 километров. Дошли. А вода в колодце оказалась отравлена стрихнином.
Воды нет. В горле сухо, язык липнет к нёбу, нет сил идти. Появились случаи теплового удара, кровотечения из носа от перегрева, потёртость ног. Обмотки и портянки – хоть выжимай. От жары кружится голова. Солдаты идут с крайним напряжением сил. Стоит кому либо сесть на землю, того поднять стоит больших усилий. Вот в такой обстановке один из бойцов берёт на левое плечо винтовку друга – на правом висит собственная. Проносит шагов сто и отдаёт обратно. Но какое облегчение и прилив сил почувствовал, выбившийся из сил боец! Этому примеру следовали все бойцы батальона. Отстающих не стало, хотя земля была так накалена, что ноги жжёт – кажется, что идёшь по раскаленному железу. Кроме того, большую помощь бойцам переносить жару и жажду оказывали раздаваемые на каждом привале и на марше витамины «С» в драже.
Японцы отступали по всему фронту. На участке нашего батальона они бежали в предгорья Хингана. Было уничтожено несколько японцев-смертников, один из которых пытался вылить из бочки неприкосновенный запас воды, для лошадей из обоза.
Уже поздним вечером батальон подошёл к озеру Табун-Нур, вода которого оказалась солёной с массой каких-то насекомых. Жажда была невыносимая, ночь тоже не принесла облегчения, даже росы не было. Вышли затемно, до восхода солнца. День обещал быть опять жарким, ни облачка на небе.
Около полудня прилетел самолёт и сел прямо в середине батальона. По приказу командующего 88 стрелкового корпуса он доставил нам воду и свежие газеты. Вскоре самолёт улетел, забрав у меня одного тяжело больного.
Пройдено 60 километров. Ещё один привал в пустыне. Населённые пункты будут только после перевала через Хинганский хребет, но до хребта ещё шагать и шагать! До Хингана ещё многие десятки километров, а местность начинает меняться. Батальон преодолел пустыню Гоби.
Подошли к огромному монастырю и княжескому дому. Кругом расстилается равнина, на которой пасутся тысячи овец, сотни волов, принадлежащие 13-ти летнему князьку и его матери.
Первый ночной бой, в проливной дождь с молнией, с напавшими ночью смертниками. С рассветом японцы ушли, унеся с собой всех раненых. Позднее мы их найдём, но уже труппы. Японцы не оставляли в живых раненых.
За княжеской усадьбой, в кустарнике, в песке обнаружены труппы наших бойцов из секрета. Они были раздеты до белья, в сердце и в животе ножевые раны, выколоты глаза, на щеках вырезаны звёзды.
Пастухи-китайцы нам подсказали, где прячутся японцы. После проведённого боя японцы-смертники были взяты в плен, часть убито.
После повторного осмотра монастыря и княжеской усадьбы было установлено, что количество лам (монахов) уменьшилось наполовину. Под видом лам были японские солдаты и офицеры. Под княжеским домом и монастырём было обнаружено подземелье, где размещались склады с японским оружием и с одеждой (форма Японской армии и халаты лам). Рядом со складами размещалась камера японской разведки с имуществом необходимым для диверсий и провокаций.
Продолжаем марш на восток, к Хингану. Большой Хинганский хребет – это скопище голых скал, громоздящихся в чудовищном беспорядке. Он тянется на 1400 километров в меридиальном направлении, и занимающий в ширину до 300 километров, очень высок – вершина его скрывается в тучах. Большой Хинганский хребет – это особое царство, царство камней, ветров и дождей, и ещё орлов.
Главные проходы в горах защищали сильные укрепрайоны и ещё взводились новые укрепления. Это были толстостенные железобетонные доты с подземными ходами, казармами, ангарами для самолётов и складами, а также управляемые минные поля, противотанковые заграждения из камня. Множество дзотов были замаскированы под покинутые юрты или древние могильники.
Чем глубже батальон входил в скопища Хинганских гор, тем круче становились перевалы, их крутизна доходила от 45 до 75 градусов. Автомашины сдавали назад. Наш батальон помогал артиллерийскому полку подниматься на перевалы. Буквально машины, орудия и наши повозки вносятся солдатами на руках.
За сутки мы прошли 7 километров, а впереди виднеются новые скалы. Батальон обстрелян японцами исподтишка, рассредоточено. Бойцы ведут ночной бой в горах в течении всей ночи, в непроглядной темноте. Японцы разбиты, часть их пленена. Но и более десяти человек наших бойцов погибло, сорвавшись в ущелья и разбившись насмерть. Много раненых.
К исходу августа мы преодолели Хинганские горы, миновали песчаные просторы Чахарской провинции и вошли в районы густо населённые китайцами. Подходим к городу Якиши. По дороге нас встречает толпа китайцев. Степень их нищеты описать трудно. Большинство мужчин и женщин обнажены, а их бёдра прикрыты тряпицами и козьими шкурами, страшные по худобе. Среди них старики с изъеденными трахомой веками, и дети – все с распухшими животами.
В г.Якиши мы вошли через западные ворота – они построены в строгом соответствии со сторонами света. Город, как и другие китайские города, опоясан глинобитной стеной, толщиной в пол метра и больше. Улицы узкие, извилистые. На улицу выходят ровные, гладкие стены домов, окна обращены во дворы.
Китайское население ожесточено против японцев, и при каждом удобном случае расправляется с ними. Да и японцы не остаются в долгу. Японский полк, стоявший в городе, находился где-то в окрестных горах. Один китаец сообщил нам, где этот полк разместился и провёл наших бойцов по зарослям гаоляна (злаковое растение). Прошли скрытно. Провели бой, захватили пленных и имущество.
Идём дальше через город Бухэду. Едем на поезде мимо г.Харбина.
3 сентября 1945 г. в 6:00 часов были в расположении штаба Квантунской армии японцев, находящегося в городе Чанчуне. Через сутки разоружили охрану этого штаба, и наш батальон теперь нёс охрану штаба вплоть до ноября 1945 г. После снятия охраны батальон вливается в состав 980 стрелкового полка нашей же 275 стрелковой Хинганской дивизии. Полк имел назначение комендантского в г.Чанчуне. Меня оставили в этом полку в должности старшего врача полка.
До марта 1946 г. наш полк участвовал в борьбе с Хунхузами. В Союз выехали только в конце марта 1946 г., когда Китайская народная армия взяла власть в свои руки на территории Китая.
Демобилизовалась я в конце апреля 1947 г.
В 1980 г. я разыскала командира 980 стрелкового полка 275 стрелковой Хинганской дивизии, полковника в отставке Пуличева Бориса Андреевича. Вот что он мне написал в письме от 1 августа 1980 г.: «Все события совместной нашей службы в 980 стрелковом полку 275 стрелковой Хинганской дивизии хорошо помню. Даже если бы сейчас мне пришлось на Вас подписать аттестацию, она была бы положительной. Очевидно всё же Вы была старательным старшим врачом полка, т.к. ни одного случая не запечатлелось, что бы я за какое-нибудь упущение по службе как следует Вас отчитал. Медицинская служба в полку была поставлена хорошо. Спасибо Вам за большой, далеко не женский труд…»
К нашему Отдельному Учебному стрелковому батальону 275 стрелковой дивизии был прикомандирован и прошёл до г.Якиши в качестве специального корреспондента-писателя газеты «На боевом посту», известный в настоящее время писатель Георгий Мокеевич Марков. Он написал повесть о нашем батальоне под названием «Орлы над Хинганом» («Солдат пехоты»).
В предисловии к этой повести Г.М.Марков сказал: «…но книга эта, на мой взгляд, прежде всего, важна своей достоверностью. Некая её очерковость дорога мне, потому что она приближает повесть к жанру записок участника и очевидца событий…».
По этой повести Маркова Г.М., по его запискам и составленному впоследствии сценарию на киностудии им.М.Горького режиссером Ю.Иванчуком были сняты две широкоэкранные киноленты – «Приказ: огонь не открывать» и «Приказ: перейти границу». На мой вопрос будет ли он делать продолжение, Ю.Иванчук в письме от 28 ноября 1983 г. ответил: «Буду. Только не о боях на Хингане, а о городе Якиши. В третьем фильме, мы постараемся рассказать дальше о людях учебного батальона, о тех, кто остался жить…»
Записано
03.11.1984.
материал подготовил В.В. Гольтяев