«Гад иройствующий» и его предки
«Взгляни на первую лужу — и в ней найдешь гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет», — утверждал архивариус-летописец в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина. В середине XVIII в. одним из таких «иройствующих гадов» местного масштаба был данковский городовой секретарь Иван Анисимович Алтухов, со временем начавший писаться Алтуфьевым.
На протяжении многих лет он непрерывно находился под судом и следствием по подозрению в преступлениях откровенно уголовного характера – насильственное завладение чужим имуществом, захват чужой земли, похищение и незаконное удержание людей, подпольное корчемство и т. д. Но все это в итоге сошло Ивану Анисимовичу с рук, и многолетнее его «иройство» закончилось лишь отрешением его от должности и недоброй славой, которую он завоевал у местных жителей. Однако именно стараниями Ивана Анисимовича род лебедянских служилых людей Алтуфьевых-Алтуховых был причислен к дворянскому сословию. На протяжении более 300 лет этот род оставался связанным с Лебедянью и Лебедянским уездом, хотя со временем разные ветви этой семьи распространились и в другие места – в губернии Калужскую, Курскую, Воронежскую, Орловскую и Рязанскую.
Происхождение лебедянских Алтуфьевых достоверно неизвестно. Можно с высокой степенью вероятности предполагать, что они связаны с известным с конца XIV в. родом детей боярских Алтуфьевых (Олтуфьевых), происходившем из Смоленской земли и до Смутного времени служивших по Смоленску, Ростову, Москве и Костроме, а после утраты своих смоленских вотчин окончательно перебравшихся в Ростовскую землю. Из этих Алтуфьевых известен, в частности, Григорий Алтуфьев, приказчик бояр Годуновых[1]. Возможно, именно он и был отцом Арефия Григорьевича Алтуфьева – одного из первопоселенцев Лебедяни.
В 1613-1614 гг. Арефий Григорьевич Алтуфьев, «по книгам письма и меры Осипа Секерина да подьячего Добрыни Русинова», владел поместьем в Лебедянском уезде, «в жеребье слободы Ракитни да в жеребье деревни Поповы Поляны, да в жеребье пустоши Павловка». Два сына Арефия Григорьевича Алтуфьева, Кирилл и Терентий, 2 ноября 1628 г. были поверстаны «на Лебедяни» по первой статье с окладом в 100 четей земли и пять рублей[2]. Возможно, они были писаны в службу еще раньше – в 1622 г., как об этом упоминается в справке Разрядного архива, датированной 1760 г[3].
Сын Терентия Арефьевича Алтуфьева, Богдан-Самойло, имел пятерых сыновей: Кондратия, Петра, Фрола, Артемия и Калину. С годами число потомков Кирилла и Терентия Алтуфьевых росло, а владений у них не прибавлялось; до самого начала XVIII в. они сохраняли за собой раздробленные клочки земли – прежние пожалования своих дедов, превратившись в мелких служилых людей – рейтар, драгун, солдат, и в конце концов перейдя в сословие крестьян-однодворцев. Уже сыновья Кирилла и Терентия именовались просторечным вариантом фамилии – Алтуховы; фамилию Алтуфьев какое-то время сохранял за собой лишь старший сын Кирилла Арефьевича, Василий, но и его сыновья также стали именоваться Алтуховыми и в конце концов закрепились в крестьянском сословии. Лишь потомки пятого сына Богдана-Самойло, Калины Богдановича (Самойловича) Алтухова, нашли в себе силы начать путь наверх; от Богдана-Самойло берет свое начало дворянская ветвь рода лебедянских Алтуфьевых-Алтуховых.
В отличие от своих родственников, продолжавших по традиции нести военную службу, владея за это небольшими земельными участками, Калина Богданович Алтухов (род. ок. 1660 г. – ум. между 1699 и 1716 гг.) избрал путь канцелярской службы: с 1686 г. он занимал должность площадного подьячего в Лебедяни. У него было трое сыновей – Леонтий (умер в 1715 г.), Анисим (род. ок. 1687 г.) и Иван (род. ок. 1688 г.). От двух последних сыновей, Анисима и Ивана, произошли две ветви дворянского рода Алтуфьевых. Именно на это намекают два расходящихся «золотые пламенные луча», расположенные в нижней части герба Алтуфьевых, утвержденного сенатским указом 18 сентября 1816 г. [4], хотя из комментария к изображению герба можно подумать, что эти лучи символизируют родословные ветви Терентия и Кирилла – сыновей Арефия Григорьевича Алтуфьева. Однако, ничего подобного: потомки Кирилла Арефьевича, как было сказано выше, уже к середине XVIII в. превратились в крестьян-однодворцев. То же самое произошло и почти со всеми потомками Терентия Арефьевича. Лишь потомки Калины Богдановича Алтухова, продолжая, как и их предок, служить в канцелярских чинах, сумели в итоге доказать свое происхождение от детей боярских и оказаться в числе «древнего российского дворянства».
Потомки младшего сына Калины Богдановича — Ивана Калиновича Алтухова, были записаны в родословные книги Калужской и Курской губерний, хотя история их причисления к дворянскому сословию оказалась непростой. Из дворянских книг Курской губернии они были в итоге исключены.
Потомки старшего сына, Анисима Калиновича Алтухова, были записаны в родословные книги Тамбовской и Орловской губерний. Собственно, они и представляют собой род лебедянских Алтуфьевых.
Анисим Калинович Алтухов – основатель сельца Гнилое
Анисим Калинович Алтухов(род. ок. 1690 — ум. между 1751-1757 гг.), как и его отец, служил в подьячих. До 1715 г. он заведовал в Лебедяни на посаде питейным двором, затем был назначен подьячим средней статьи в канцелярию ландратского правления в г. Скопин Елецкой провинции Воронежской губернии. Уже в это время Анисим Калинович Алтухов владел несколькими крепостными[5]. В 1715-1720 гг. Анисим Калинович служил в Скопине, и в отсутствие воеводы проводил 1-ю ревизию податного населения Скопинского уезда. С 1720 г. он служил подьячим в Елецкой провинциальной канцелярии. Количество принадлежащих ему крестьян постепенно росло, причем своих крепостных Алтуховы-Алтуфьевы приобретали поштучно, путем закабаления либо «по поступке» других помещиков. К 1721 г. относится первое упоминание о существовании в Лебедянском уезде, в деревне Сквирня (будущее сельцо Гнилое) двора Анисима Калиновича, из которого впоследствии выросла родовая усадьба Алтуфьевых[6].
В 1730-х гг. Анисим Калинович служил комиссаром в Лебедянском магистрате[7]. В самом конце 1730-х гг. он занял должность подьячего с приписью – т. е. старшего подъячего, заведовавшего всем делопроизводством приказной избы. На этой должности карьера Анисима Калиновича Алтухова и закончилась – в 1741 г. он был вызвал из Лебедяни в Воронежскую губернскую канцелярию «к ответу»[8]. По-видимому, в его деятельности были обнаружены злоупотребления, и вызов «к ответу» завершился для Анисима Калиновича Алтухова отставкой. Во всяком случае, в 1748 г. он уже числился «бывшим» подьячим с приписью. В деревне Гнилой, Сквирня тож, за Анисимом Калиновичем по 2-й ревизии числилось 9 крепостных душ мужского пола[9].
Всех своих крепостных, как говорилось выше, Алтуховы-Алтуфьевы поодиночке покупали и переводили из других деревень и даже из других уездов, и селили на принадлежащей им земле. Так постепенно росло благосостояние семейства «старых подьячих», в следующем поколении добившихся внесения своей фамилии «в дворянский список». Судьба лебедянских Алтуфьевых типична для XVIII столетия, когда выходцы из канцелярских служителей всеми правдами или неправдами, нередко путем самых откровенных злоупотреблений, добивались сперва определенного социального положения, а затем и дворянского звания. Свое благосостояние – землю, недвижимое имущество, крепостных крестьян – они приобретали исключительно собственными усилиями, и по этой причине видели в своих крепостных (как правило, считанных-пересчитанных) рабов, по отношению к которым чувствовали себя полновластными хозяевами. «Пожалуй, крупные-то дворяне меньше утесняют крестьян, нежели мелкие, которые из подьячих да из полицейских крючков выслужились», — говорит один из героев романа Вячеслава Шишкова «Емельян Пугачев». Таким «крючком из подьячих» был и Анисим Калинович Алтуфьев. От многих его коллег, в числе которых были люди самого разного звания, его отличало лишь то, что его предки когда-то были поверстаны поместным и денежным окладом и числились детьми боярскими; основатель рода, Арефий Григорьевич Алтуфьев, даже имел царскую грамоту на земельные владения. Это обстоятельство давало основание его потомкам надеяться на признание за ним дворянского достоинства, что в итоге и удалось сыну Анисима Калиновича – Ивану Анисимовичу.
Алтуховы становятся Алтуфьевыми
Иван Анисимович Алтухов родился около 1717 г. В 1728 г. он был определен в службу в Лебедянскую воеводскую канцелярию в копиисты, затем произведен в ранг подканцеляриста. В 1-й половине 1730-х гг. И. А. Алтухов служил полковым писарем Ямбургского драгунского полка, в 1736 г. был взят в Елецкую провинциальную канцелярию, где произведен в канцеляристы. В 1738 г. назначен «для правления письменных дел» в Генеральный военный походный кригс-комиссариат, прослужив здесь до 1743 г. Получив назначение в Воронежскую губернию, И. А. Алтухов был 11 июля 1744 г. определен в Данковскую воеводскую канцелярию подьячим с приписью.
Находясь на службе в Данкове сперва в этой должности, а затем в должности городового секретаря около тридцати лет (1744-1775), Иван Анисимович, пользуясь поддержкой воеводы Ивана Медвецкого, заполучил в свои руки большую власть, используя ее для безнаказанного совершения практически любых злоупотреблений, каковые и совершал на протяжении почти всей свой многолетней службы. Всеми правдами, а чаще неправдами, он сколачивал благосостояние своей семьи. Родовое владение в Гнилом постепенно разрасталось, число крепостных душ, купленных, а порой и насильственно порабощенных (было и такое) Иваном Анисимовичем неуклонно возрастало.
10 марта 1755 г. Иван Анисимович был произведен в чин коллежского регистратора. Это стало первым случаем производства кого-либо из лебедянских Алтуховых-Алтуфьевых в классный чин. Именно после этого события Иван Анисимович начинает все чаще именоваться старинной родовой фамилией Алтуфьев.
В сентябре 1759 г. Иван Анисимович Алтуфьев уехал в Петербург, где 14 февраля 1760 г. подал прошение о внесении его «в дворянский список», представив при сем доказательства своего происхождения от лебедянского сына боярского Арефия Григорьевича Алтуфьева. При этом Иван Анисимович выводил свою родословную от Кирилла Арефьевича, утверждая, что его прадедом был Василий Кириллович, а деда звали Калина Васильевич. Есть основания полагать, что Иван Анисимович намеренно пошел на этот подлог. Как бы то ни было, 12 июня 1760 г. Ивана Алтуфьева было повелено внести в дворянский список «по оказавшемуся дворянству»[10]. Это событие стало рубежным в судьбе потомков Калины Богдановича, навсегда отделив их в сословном отношении от многочисленных родственников, расселившихся в ближайших окрестностях Лебедяни и превратившихся в крестьян Алтуховых.
Иван Анисимович был женат на Екатерине Филатовне (возможно, Соймоновой), в приданое за которой получил несколько крепостных душ и земельное владение в селе Жерновном Елецкого уезда. После смерти отца и брата Андрея Иван Анисимович унаследовал их крепостных крестьян и стал единоличным владельцем деревни Гнилой.
30 июня 1764 г. Иван Анисимович был возведен в должность городового секретаря, в тогдашней системе местного самоуправления – третьего по статусу человека после воеводы и товарища воеводы. В 1770 г. он все же был отрешен от должности за свои многочисленные прегрешения, но и это его не остановило: даже будучи отстранен от службы, Иван Анисимович как ни в чем ни бывало продолжил совершать разного рода противоправные поступки.
В 1773 г. И. А. Алтуфьев был возвращен на службу, и еще три года служил секретарем Данковской воеводской канцелярии[11]. В 1775 г. он был вновь отставлен от службы, на этот раз — окончательно. Поводом для этого стал очередной скандал, в котором оказался замешан И. А. Алтуфьев: на этот раз он обвинялся в похищении и незаконном удержании людей, а его супруга Екатерина Филатовна – в убийстве своей крепостной крестьянки Зиновии Евсеевой. В связи с последним делом Данковская воеводская канцелярия рассматривала в 1776 г. отдельное дело «о секретаре Данковской канцелярии Алтуфьеве, по обвинении его в укрывательстве беглой крестьянки»[12].
Иван Анисимович Алтуфьев умер около 1794 г.У него была дочь Софья и сыновья Семен и Александр.
Братья Алтуфьевы и братья Некрасовы
Продолжателем рода Анисима Калиновича стал Александр Иванович Алтуфьев (род. между 1756/1760 гг. – ум. ок 1818 г.), младший сын Ивана Анисимовича. В 1781 г. он был зачислен на службу в лейб-гвардии Преображенский полк каптенармусом, однако маловероятно, что когда-либо ему пришлось вставать в строй этого полка: в гвардии «дворянин в тогдашнее время только числился, а жил дома, отчего и состояло в домах родительских несчетное число капралов»[13]. В 1784 г. Александр Иванович Алтуфьев был отставлен «за болезнью» армии поручиком[14].
В 1795 г. Александр Иванович Алтуфьев совместно с женой Екатериной Ивановной владел с. Топки Раненбургского у. Рязанской губ., которую, по-видимому, унаследовал от своего скончавшегося брата, Семена Ивановича. А. И. Алтуфьев владел также полученной по наследству от отца частью сельца Гнилое Лебедянского уезда и частью с. Жерновное Елецкого уезда. Помимо этого, А. И. Алтуфьев и его мать Екатерина Филатовна владели частью д. Милягино Серпуховского у. Московской губ. Всех этих земельных владений было бы достаточно для того, чтобы обеспечить относительно безбедную жизнь небольшой помещичьей семье, однако, на беду, семья Александра Ивановича оказалась весьма многочисленной.
А. И. Алтуфьев был женат дважды. Первая жена, Екатерина Ивановна, скончавшаяся ок. 1795/96 гг., оставила ему шестерых детей: Ивана, Анну, Николая, Надежду, Веру и Марию. От второй жены, Александры Яковлевны, родились еще двое: Алексей и Глафира. Судьбу всех этих многочисленных отпрысков надо было как-то устраивать, разделяя и дробя и без того не очень крупные земельные владения. Дочерей, в конце концов, удалось выдать замуж; из трех сыновей младший, Алексей, пошел служить по гражданской линии, а двое старших – погодки Иван и Николай – были определены в Дворянский полк при 2-м кадетском корпусе. Выпущенные в 1811 г. в 28-й егерский полк, Иван и Николай оказались в одном строю с тремя братьями Некрасовыми – Сергеем, Дмитрием и Алексеем; последний, Алексей Сергеевич Некрасов (ок. 1794/95 — 1862) – будущий отец знаменитого русского поэта. Дружба братьев Алтуфьевых и братьев Некрасовых окрепла в годы войны с Наполеоном и последующей совместной службы.
После окончания Отечественной войны и заграничных походов 28-й егерский полк, в котором служили братья Алтуфьевы и братья Некрасовы, стоял в Винницком уезде Подольской губернии. Здесь А. С. Некрасов познакомился со своей будущей женой. 11 ноября 1817 г. в Успенской церкви местечка Юзвин Винницкого уезда состоялось венчание поручика А. С. Некрасова и малороссийской дворянки Елены Андреевны Закревской. Возможно, при этом венчании присутствовал и кто-то из братьев Алтуфьевых – скорее всего, Николай Александрович (род. ок. 1791 г. – ум. ок. 1851 г.)
С 10 июля 1812 г. по 1 апреля 1817 г. Николай Александрович Алтуфьев занимал в 28-м егерском полку должность батальонного адъютанта. 25 августа 1816 г. он был произведен в подпоручики, 5 августа 1817 г. – в поручики, и уволен от службы тем же чином 10 февраля 1818 г. Спустя два месяца,23 апреля 1818 г., Николай Александрович Алтуфьев обвенчался в церкви Благовещения Пресвятой Богородицы села Абакумцево Ярославского уезда с Татьяной Сергеевной Некрасовой. Со своей нареченной Н. А. Алтуфьев познакомился благодаря ее братьям-однополчанам, которые явно симпатизировали своему старому боевому товарищу: «Мы знаем Алтуфьева 15 лет, полагаем его любезным человеком и честным, все поступки его на благородной и родственной ноге основаны… и в добавок лгать он не умеет»[15].
В браке Н. А. Алтуфьева с Т. С. Некрасовой родилось двое детей — сыновья Александр и Алексей. После смерти отца Н. А. Алтуфьеву по разделу с родственниками достались поместья в Московской (д. Милягино Серпуховского уезда) и Орловской (д. Буролом при с. Жерновное Елецкого уезда) губерниях; он сам и его семья постоянно жила в с. Жерновное. Н. А. Алтуфьев скончался ок. 1851 г.; его супруга, Татьяна Сергеевна, родная тетка поэта, пережила мужа как минимум лет на десять.
Герой Двенадцатого года
Судьба Ивана Александровича Алтуфьева (род. ок. 1792 г. – ум. 1862 г.), старшего брата Николая Александровича, оказалась более трудной. Вместе с братом он воспитывался в Дворянском полку при 2-м кадетском корпусе, куда был зачислен 18 сентября 1808 г., и выпущен в 28-й егерский полк унтер-офицером 1 марта 1811 г. 1 февраля 1812 г. И. А. Алтуфьев был произведен в прапорщики, 25 мая 1812 г. назначен полковым адъютантом. В составе своего полка Иван Александрович принял самое активное участие в войне с Наполеоном.
Полк, в котором служили братья Алтуфьевы и братья Некрасовы, был сформирован 24 июля 1806 г. Оба его действующих батальона состояли в 18-й пехотной дивизии генерал-майора А. Г. Щербатова, входившей в корпус генерала С. М. Каменского, состоявший в 3-й резервной армии генерала А. П. Тормасова. К началу военных действий эта армия располагалась в районе Луцка. Численность ее составляла около 40 тыс. человек при 164 орудиях. Задача армии Тормасова заключалась в прикрытии южного операционного направления, включая дороги на Киев. Против нее действовали австрийский и 7-й (саксонский) корпуса наполеоновской армии под командованием К. Шварценберга и Ж. Ренье.
17 июля 1812 г. Тормасов получил приказ военного министра Барклая-де-Толли действовать во фланг французской армии по линии Брест-Кобрин-Пинск. 27 июля главные силы 3-й армии подошли к Кобрину, который занимала 5-тысячная саксонская бригада генерал-майора Кленгеля. Удачными действиями передовых отрядов Тормасову удалось обойти Кобрин с востока и окружить бригаду Кленгеля. К полудню сражение окончилось, остатки саксонцев во главе с генералом сдались в плен.
19 июля главные силы 3-й армии направились от Кобрина на Городец. Тем временем австрийский корпус Шварценберга форсировал р. Ясельда, 27 июля в бою под д. Сигневичи разбил передовой русский отряд и двинулся на Пружаны. Туда же направлялся и корпус Ренье. Русский авангард на несколько дней задержал неприятеля и дал возможность главным силам Тормасова выйти к Городечно, где командующий армией намеревался дать генеральное сражение.
Позиция русских у селений Городечно и Поддубно была выгодной: с фронта и с правого фланга протекала болотистая речка, а левый фланг примыкал к густому лесу. Доступ с фронта был возможен только через узкую гать. Центр русской позиции занимал корпус С. М. Каменского. Батальоны 28-го егерского полка, в котором служили братья Алтуфьевы, прикрывали фланги.
Утро следующего дня, 31 июля, бой начали части саксонской дивизии. Их фронтальная атака была отбита, но тем временем над левым флангом русских позиций навис весь саксонский корпус, пытаясь отрезать войскам 3-й армии путь отхода на Кобрин. Тормасов повернул фронт Каменского налево, оставив на высотах у Поддубно лишь один Владимирский пехотный полк. Батальон 28-го егерского полка, бывший на левом фланге, обеспечивал связь между владимирцами и правым флангом русского расположения, где завязался самый тяжелый бой. Все атаки саксонцев, поддержанные австрийской пехотой, были безуспешны. Во время одной из таких атак командир 28-го егерского полка П. Я. Корнилов бросил свои батальоны в штыки и, отразив неприятеля, опрокинул его колонны, нанеся им большой урон. Несмотря на успех, Тормасов в ночь на 1-е августа принял решение об отходе к Луцку[16].
Во время этого отступления, 13 августа, у местечка Выжва австрийцы атаковали арьергард русских войск. В завязавшемся бою снова большую стойкость проявили егеря 28-го полка. Окруженный превосходящими силами австрийцев, полк штыковой атакой пробился из окружения. В этом бою Иван Александрович Алтуфьев получил контузию в левую ногу.
В сентябре 1812 г. 3-я резервная и Дунайская армия были объединены под общим командованием адмирала Чичагова, образовав 3-ю Западную армию. В ее составе 28-й егерский полк участвовал в сражениях при Ковеле (15 сентября 1812 года) и при селе Задворцы (26 сентября 1812 года). Во всех этих боях лета-осени 1812 г. участвовал прапорщик Иван Александрович Алтуфьев – «при преследовании от г. Бреста до Кобрина, где 15 июля в сражении, а оттоле к селению Городечно, 31[-го] при селении Поддубно, августа 4[-го] к урочищу Княжной Горы и в неоднократных при оной перестрелках 11[-го] в местечке Выжва 13[-го], […] 14[-го] при селении Мелк, 15[-го] при городе Ковеле, также и в перестрелке с неприятелем сентября 26[-го] при селении Задворцах»[17]. За отличие в боях он был произведен в подпоручики.
5 ноября 1812 г. армия Чичагова заняла Минск и оттуда двинулась к Борисову. В сражении на Березине (14-16 ноября 1812 года) 28-й егерский полк находился в авангарде 3-й армии. Его задачей было «наблюдение» правого (западного) берега от Стахова до Зембина. В ночь с 13 на 14 ноября казаки захватили «языков», от которых стало известно, что общая переправа наполеоновской армии должна начаться 14 ноября в районе деревень Брили (Брылово) и Веселово. Начальник отряда, командир 28-го егерского полка П. Я. Корнилов, предпринял попытку помешать переправе. Его отряд несколько часов вел бой с вражеским авангардом, значительно превосходившим его по численности. В этом бою полковой адъютант подпоручик И. А. Алтуфьев был тяжело ранен пулями в ногу, правое плечо и шею. Рана в плечо оказалась наиболее серьезной — пуля раздробила кости, и правая рука перестала слушаться.
После ранения Иван Александрович находился на излечении в Минском военном госпитале. Раны постепенно заживали, но правая рука не работала. В феврале 1814 г. врачи заключили, что он, скорее всего, навсегда останется инвалидом[18].15 марта 1816 г. И. А. Алтуфьев был «за ранами» уволен из армии поручиком с мундиром и «пенсионом полного жалованья»[19].
В 1825-1826 гг. И. А. Алтуфьев «по выбору дворянства» служил заседателем Лебедянского земского суда. 20 июля 1827 г. по указу Тамбовского губернского правления он был определен в Лебедянский земский суд в должность исправника, и оставил эту должность в феврале 1828 г[20]. После недолгого перерыва в служебной деятельности И. А. Алтуфьев с 9 июля 1833 г. занял должность исправника земского суда в г. Бузулук Оренбургской губ., каковую занимал до 30 марта 1834 г.[21] От должности бузулукского исправника он был уволен согласно его собственного прошения. 2 декабря 1836 г.Иван Александрович получил полную отставку[22].
Во 2-й пол. 1850-х гг. И. А. Алтуфьев проживал в своем имении, доставшемуся ему от деда и отца — в сельце Гнилом Лебедянского уезда, где Ивану Александровичупринадлежало 7 крестьянских дворов — 29 крепостных душ мужского и 35 женского пола. Он умер в самом начале крестьянской реформы — во второй половине 1862 г[23].
И. А. Алтуфьев был женат на лебедянской купеческой дочери Варваре Михайловне Денисовой. Женился он очень поздно – во 2-й пол. 1840-х гг. В этом браке родилось трое сыновей: Александр (27 июля 1847 г.), Владимир (17 мая 1852 г.) и Аркадий (8 июля 1859 г.). После смерти И. А. Алтуфьева имение в Гнилом перешло к его вдове, Варваре Михайловне Алтуфьевой.
Последний владелец Гнилого
Все три сына Ивана Александровича Алтуфьева пошли по военной линии, и все трое начинали свою службу в полках Гренадерского корпуса.
Старший брат, Александр Иванович Алтуфьев, служил во 2-м гренадерском Ростовском полку и оставил военную службу в 1872 г. в чине штабс-капитана. После этого он был начальником тюрьмы в Лебедяни, потом в Ельце, и умер в 1880-х гг.
Средний сын, Владимир Иванович, начинал службу также во 2-м гренадерском Ростовском полку, вместе со старшим братом. 15 декабря 1876 г. он был переведен в 3-й железнодорожный батальон, а 16 апреля 1880 г., уже в чине капитана — в 1-й резервный железнодорожный батальон, предназначавшийся для переброски в пески Туркмении, где планировать развернуть строительство Закаспийской железной дороги.
Смелую идею прокладки железнодорожной колеи через пустыню, первоначально – с целью снабжения действующих в Закаспийском крае войск, выдвинул генерал М. Д. Скобелев. Для ее строительства в Красноводск из Москвы был переброшен 1-й резервный железнодорожный батальон. Первый участок дороги был построен на удивление быстро — 26 верст за десять дней, темпы, по тем временам неслыханные. Обеспечение с помощью железной дороги позволило отряду Скобелева в январе 1881 г. подойти к крепости Геок-Тепе, захватив ее штурмом; следом пали аулы Денгиль-Тепе и Асхабад. Таким образом, Ахал-Текинский оазис был присоединен к России.
А строительство дороги продолжалось, несмотря на сложные климатические условия, огромные затруднения в водоснабжении и вообще в работах, производившихся в пустынной стране, в условиях военных действий. По мере постройки дороги и открытия станций все должности по службе движения тяги и ремонта пути замещались военнослужащими 1-го резервного железнодорожного батальона. На всем протяжении пути не было человеческого жилья, и строители жили прямо в вагонах или в кибитках и домиках из шпал вдоль линии дороги. Регулярное движение по участку Красноводск — Кизил-Арват открылось 20 сентября 1881 г. В 1883 г. в Кизил-Арват перешли штаб 1-го резервного железнодорожного батальона и одна из его рот, впервые за два года расположившиеся в нормальных условиях.
28 декабря 1884 г. в Кизил-Арват приехал зачисленный в 1-й резервный железнодорожный батальон младший брат капитана В. И. Алтуфьева – подпоручик Аркадий Иванович Алтуфьев. Родившийся в 1859 г., он в возрасте 16 лет был принят в Ярославскую военную прогимназию, 31 июля 1877 г. выпущен в 6-й гренадерский Таврический полк рядовым на правах вольноопределяющегося. В списки полка зачислен 4 августа 1877 г. Спустя месяц Аркадий Иванович был командирован в Варшавское пехотное юнкерское училище. 11 января 1879 г., окончив училище, вернулся в свой полк, откуда почти не задерживаясь, 1 февраля 1879 г., был переведен в 39-й Томский пехотный полк, квартировавший в местечке Ленчицы Калишской губернии. 26 августа 1880 г., после почти полутора лет службы юнкером, А. И. Алтуфьев был произведен в первый офицерский чин прапорщика, и с февраля по март 1881 г. исполнял должность батальонного адъютанта. 18 апреля 1881 г. произведен в подпоручики. С апреля по май 1881 г. А. И. Алтуфьев исполнял должность батальонного квартирмейстера, а 28 октября 1881 г. был утвержден в должности батальонного адъютанта, на которой оставался в течение трех лет.
Осенью 1884 г. в жизни А. И. Алтуфьева происходит серьезный поворот: 2 октября он при содействии старшего брата Владимира переводится в 1-й резервный железнодорожный батальон. Два года братья прослужили вместе. Служба в далеком Закаспийском крае, несмотря на все трудности, имела ряд преимуществ – в частности, офицеры получали здесь увеличенное жалованье. 23 апреля 1885 г. 1-й резервный железнодорожный батальон был переименован в 1-й Закаспийский и одновременно последовало повеление о формировании 2-го Закаспийского железнодорожного батальона для постройки второго участка дороги — до Самарканда. По мере того, как железная дорога проникала вглубь страны, преображая пустынный край, ее военное значение отступало, выдвигая на передний план «виды коммерции»: дорога становилась инструментом торгово-промышленной экспансии России на Восток. 26 февраля 1888 г. поезд достиг Бухары, 15 мая — Самарканда. Постройка Закаспийской железной дороги вызвала живой интерес в России и в Европе — это был первый опыт прокладки железнодорожных магистралей в условиях пустыни[24]. Братья Алтуфьевы внесли свой вклад в ее строительство. Им, как и другим офицерам, приходилось заниматься приемкой и доставкой материалов, выполнять различные поручения начальника строительства – генерала М. Н. Анненкова, руководить объектами железнодорожной инфраструктуры. А. И. Алтуфьев, в частности, в 1886-1887 гг. заведовал Кизил-Арватским местным лазаретом. 4 августа 1886 г. он был произведен в поручики.
17 января 1888 г. А. И. Алтуфьев был уволен в запас, и спустя несколько месяцев определен приставом Мервского полицейского управления [25]. Эту должность он занимал до 1899 г. 5 августа 1899 г. состоящий в запасе армейской пехоты поручик Аркадий Иванович Алтуфьев высочайшим приказом был уволен в отставку. Возможно, его отставка оказалась связана со смертью матери, Варвары Михайловны, от которой к Аркадию Ивановичу перешло фамильное имение в сельце Гнилом. Старший брат, Александр Иванович, к этому времени уже умер. Средний брат, Владимир, делал успешную военную карьеру, и в итоге обзавелся своим собственным имением Ровно-Поле в Барановичах. Третий претендент на фамильное землевладение, Александр Александрович Алтуфьев (сын Александра Ивановича), погиб в 1904 г. на войне, так что Гнилое осталось, по-видимому, в единоличном владении Аркадия Ивановича.
Обстоятельства жизни А. И. Алтуфьева в 1899-1907 гг. известны плохо. В 1900 г. он на короткое время вновь вернулся на военную службу и участвовал в Китайском походе, а в 1907-1913 гг. жил в Гнилом, участвуя в местной земской жизни. В 1907-1910 гг. А. И. Алтуфьев избирался гласным уездного земского собрания и занимал должность члена уездной земской управы. Имя Аркадия Ивановича фигурирует в списках гласных Лебедянского уездного земского собрания за 1910 и 1913 гг.
К началу Первой мировой войны Аркадию Ивановичу исполнилось 55 лет. Несмотря на возраст, он вступил в ряды ополчения и в чине поручика служил в 19-й саперной полуроте Государственного ополчения, входившей в состав 19-й (Тамбовской) ополченской бригады.
А. И. Алтуфьев отправился из Лебедяни к месту службы 10 сентября 1914 г.[26] 13 сентября он прибыл в Тамбов, где в это время готовилась к отправке на фронт 19-я ополченская бригада. 13-14 сентября 1914 г. несколькими эшелонами она была направлена в крепость Ивангород (ныне Демблин, Польша), и 19-21 сентября сконцентрировалась в окрестностях Ивангорода на левом берегу Вислы в полном составе: управление, 6 дружин и полурота сапер. Войдя в состав крепостного гарнизона, бригада с первых же дней своего пребывания на фронте приняла участие в обороне Ивангорода.
30 сентября поручик А. И. Алтуфьев был прикомандирован к управлению бригады и участвовал в постройке наплавного моста через Вислу, по которому переправлялись на левый берег реки русские войска. За участие в боях под крепостью Ивангород в период с 26 сентября по 2 октября 1914 г. и отличие в делах против неприятеля приказом главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта от 12 декабря 1914 г. за №330 поручик А. И. Алтуфьев был награжден орденом Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом.
23 марта 1915 г. бригада получила приказ выступить из Ивангорода и отправиться по железной дороге в г. Кельцы, откуда 25-28 марта ее части перешли в г. Буск. Австро-германские войска занимали позиции на правом берегу р. Нида. Противостоящие им части русского XXXI корпуса располагались на позициях по левому берегу этой реки, причем левый фланг расположения корпуса был выдвинут вперед, на правый берег. 19-й ополченской бригаде было приказано занять район к юго-востоку от Буска, и уже спустя несколько дней части бригады вступили в бои с австро-германскими войсками.
В 20-х числах апреля командир 19-й саперной полуроты капитан Цветинович заболел и был отправлен в лазарет. Вместо него командующим полуротой 26 апреля 1915 г. был назначен поручик Аркадий Иванович Алтуфьев. Приказом войскам 4-й армии от 30 июня 1915 г. №960 за отличие в делах против неприятеля в период с 1 декабря 1914 г. по 1 июня 1915 г. он был награжден орденом Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом[27].
Летом 1915 г. 19-я ополченская бригада принимала участие в жестоких боях под Ивангородом и понесла чувствительные потери. Затем последовало трудное, с боями, отступление на восток. Командующий 4-й армии генерал А. Ф. Рагоза в своем приказе от 17 февраля 1916 г. №2062 отмечал стойкость тамбовских ополченцев, сражавшихся в одном строю с кадровыми частями — вопреки распространенному мнению о том, что ополченские части на театре военных действий Первой мировой войны играли исключительно второстепенную, вспомогательную роль:
«В боях у Тарнобжега, Опатова, Завихвоста, Вильколаза и Уржендова у Юзефова, при отходе за Вислу, в Ивангороде, наконец в арьергардных делах при отходе от Вислы ополченцы соперничали в стойкости и доблести с полевыми частями, с коими бок о бок дрались против превосходных сил неприятеля. Многие из ополченцев офицеров и нижних чинов нашли славную смерть на поле сражения, многие из них за свою доблесть получили высокие воинские награды»[28].
Активная фаза боевых действий завершилась к началу сентября. 4 сентября бригаде было приказано выступить на станцию Барановичи в распоряжение начальника этапно-хозяйственной части 4-й армии, а со следующего дня части бригады начали нести службу по охране железнодорожной линии Барановичей до Минска. Штаб бригады 19 сентября перешел в Минск. 19-я саперная полурота, которой продолжал командовать А. И. Алтуфьев, 1 октября по приказу главнокомандующего войсками Западного фронта отправилась в распоряжение начальника инженеров 3-й армии, и с ноября 1915 г. квартировала в районе деревень Голынка и Крышиловичи Слуцкого уезда Минской губернии. В десятых числах июня 1916 г. части, подчиненные начальнику инженеров 3-й армии, начали перемещение на север Волынской губернии – туда, где сто лет назад сражался с наполеоновскими войсками отец Аркадия Ивановича Алтуфьева, Иван Александрович.
До весны 1917 г. 19-я ополченская саперная полурота занималась строительством укреплений в полосе действий III и XLVI армейских корпусов. Это был ближний тыл расположения русских армий, сосредоточившихся у Ковеля в бесплодных попытках овладеть этим городом, на подступах к которому летом 1916 г. захлебнулось наступление Юго-Западного фронта. С бивуака 19-й саперной полуроты, расположившейся в лесном урочище Грядки, была хорошо слышна близкая артиллерийская канонада, в небе то и дело пролетали русские и немецкие аэропланы. Тяжелые немецкие снаряды нередко проносились высоко над головами работающих ополченцев, и время от времени уже на излете падали в расположении строителей[29].
К середине 1916 г. из первоначального офицерского состава полуроты выбыли все, кроме Аркадия Ивановича Алтуфьева. С войны Аркадий Иванович вернулся, имея четыре боевых ордена, однако его родового имения уже не существовало: усадьба в Гнилом погибла зимой 1917/1918 гг.
В 1918-1919 гг. А. И. Алтуфьев жил в Лебедяни; в мае – августе 1919 г. его фамилия неоднократно упоминается в приказах Лебедянского уездного комиссариата по военным делам: Аркадий Иванович занимал в этот период должность производителя работ при заведующем квартирной частью и руководил ремонтом и переоборудованием воинских бараков[30].
15/28 августа 1919 г. Лебедянь была без боя занята казаками Мамонтова. Находившийся в городе запасный красноармейский батальон и революционный комитет разбежались, когда казаки были еще в 18 верстах от города. Мамонтовцы пробыли в городе три дня. Вместе с казаками ушло большое количество беженцев, бежавших от большевистской власти. Согласно семейному преданию, Аркадий Иванович Алтуфьев также ушел с мамонтовцами. Этому есть документальное подтверждение: в сентябре 1919 г. в списках 3-го Тульского добровольческого пехотного полка, сформированного в Донской армии, появляется имя капитана Алтуфьева. По-видимому, 60-летний офицер действительно нашел в себе силы отправиться в свой последний поход… С этого момента фамилия Алтуфьевых в Лебедянском уезде исчезает – как, впрочем, и сельцо Гнилое, которого уже давно нет на карте современной Липецкой области.
Андрей Низовский
[1] ГАВО. Ф. 1009. Оп. 1. д. 48. л. 21об.
[2] Белоцерковский Г. М. К истории города Лебедяни и его уезда в XVII веке. Киев, 1915. с. 20.
[3] РГАДА. Ф. 286. оп. 2. кн. 6. л. 458,об.
[4] Описание и изображение герба рода Алтуфьевых помещено в IX томе «Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи» (стр. 49).
[5] Переписная книга Лебедянского уезда. 1716 г. РГАДА. Ф. 350. оп. 1. д. 225. л. 58-59об.
[6] Сказки подьячих города Лебедяни. 1721 г. РГАДА. Ф. 350. оп.2. д.1699. лл. 122-122об.; д.1700. лл. 179-179об.
[7] РГАДА. ф.286 оп.1 д.246. л.43.
[8] РГАДА. Ф. 286. оп.1 д.246. л.23об.
[9] Книга переписная мужеска полу душ Воронежской губернии Елецкой провинции Лебедянского уезду. 1748 г. РГАДА. Ф. 350. оп. 2. д. 1703.
[10] РГАДА. Ф. 286. оп. 2. кн. 6. л. 478-479.
[11] Месяцеслов…, 1773 г. с. 167; 1774 г. с. 194; 1775 г. с. 196.
[12] РГАДА. Ф. 480 оп. 1. д. 1282.
[13] Памятные домашние записки Василия Ивановича Алтуфьева, веденные с 1785-го года в разное время в Москве, Ростове (на Дону), Кременчуге, Вильне и Раздоле.// Щукинский сборник, вып.8, М., 1909. с. 39.
[14] РГИА. Ф.1343. оп.16. д.1365. л.38об. л.39.
[15] ГАЯО. Ф. 150. оп. 1. д. 2757, лл. 262—263. Цит. по: В. И. Яковлев. Гнездо отцов (поместные и судебные процессы дворян Некрасовых во второй половине 1730 – нач. 1860-х гг.). Ярославль, 1996.
[16] В. В. Вяземский. «Журнал» 1812 г.// 1812 год… Военные дневники. Сост., вступ. ст. А. Г. Тартаковского. — М.: Сов. Россия, 1990. с.205.
[17] РГВИА. Ф. 400. оп. 14. д. 5130. л. 5,об.
[18] РГВИА. Ф.29. 1814 г. оп.4/54 т.1. связка 71. д. 20. л.57.
[19] РГВИА. Ф. 400. оп. 14. д. 5130. л. 5,об.
[20] По сведениям «Адрес-календаря Российской империи», поручик Иван Александрович Алтуфьев в 1826 г. занимал должность заседателя Лебедянского земского суда, в 1829 г. — исправника Лебедянского земского суда.
[21] Адрес-календарь… 1834 ч.2, с. 254; Адрес-календарь… 1835 ч.2, с. 253.
[22] РГВИА. Ф. 400. оп. 9. д. 1634. лл. 165-166об, копия – лл.168-169.
[23] РГИА. Ф.577. оп.40. д. 1109. л.24.
[24] Андриевский В. В. Военно-историческая летопись 2-го Закаспийского железнодорожного батальона. Киев, 1910; Новое время, 1885, N3403 от 19 (31) августа; Родзевич А. И. Очерк постройки Закаспийской военной железной дороги. СПб., 1891; Э. Циммерман. По Закаспийской железной дороге. М., 1889, с. 10-11.
[25] РГВИА. Ф. 400. оп. 17. д. 2953. лл. 43-48.
[26] РГВИА. Ф. 8205. оп. 1. д. 54. л.154.
[27] РГВИА. Ф. 8205. оп. 1. д. 61. л.366, об.
[28] РГВИА. Ф. 8205. оп. 1. д. 131. л.80.
[29] РГВИА. Ф. 2115. оп. 1. д. 294. Дневники и полевые книжки штабс-капитана Гамалея, 14.04.1916-25.01.1917.
[30] ГАРФ. Ф. Р1235. оп.94. д.511.
Сокращения:
ГАВО — Государственный архив Вологодской области.
ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации.
ГАЯО — Государственный архив Ярославской области.
РГАДА — Российский Государственный архив древних актов.
РГВИА — Российский Государственный военно-исторический архив.
РГИА — Российский Государственный исторический архив.